Александр Сверчков

АЛЕКСАНДР СВЕРЧКОВ: «Я рисую свои мысли»

Хочется воздать должное маленьким провинциальным городкам с неспешным ритмом жизни, незамысловатым бытом и особым укладом, где под шелест берёз росли во все времена поэты, музыканты и художники.

Если это железнодорож­ный узел, как станция Бо­логое, что стоит в Твер­ской области на пути из Питера в Москву, то всё взрослое на­селение работает, как правило, на железной дороге. Так было и в семье Сверчковых.

Встречали и провожали поезда

У Александра оба деда, ро­дители, сёстры и их дети — все железнодорожники. Поезда мчались через городок в раз­ных направлениях днём и но­чью, будоражили воображе­ние, звали в дорогу. Недаром у молодёжи в те времена люби­мым занятием было встречать и провожать поезда. И песни были под стать: «Подари на прощанье мне билет на поезд, идущий куда-нибудь...»

Художников в роду не было, зато многие играли на музы­ музы­кальных инструментах. Брат отца Александра Сверчкова обладал абсолютным слухом, играл на мандолине, форте­пиано, сочинял, импровизиро­вал. Дедушка по материнской линии, Антон Константино­вич, мастерски владел скрип­кой. Правда, судьба оказалась к нему слишком жестока. По ложному доносу он был ре­прессирован, пострадала и семья — они вынуждены были искать себе пристанище в сельской местности. Сам же арестованный был так потря­сён содержанием под стражей, нечеловеческими условиями и пристрастными допросами, что тяжело заболел и не до­жил до суда. Такие семейные трагедии, конечно же, не про­ходят бесследно — шрамы на душах близких людей остаются навечно. В дальнейшем найдёт свой путь к душе Александра и музыка, а пока — увлечение и упоение живописью.

Семья как маленькое творческое объединение

Много достоинств у неболь­ших городков, но есть и недостатки: трудно развить свои способности — возможности слишком ограниченны. Хочется рисовать, хочется учиться, а где?

- Помнится, художников я искал повсюду, где и как толь­ко мог, — делится Александр Сергеевич. — Ходил с млад­шей сестрой в кружок, что­бы получить какие-то советы у преподавателя, прямо на улице подходил к художнику, который расписывал кафе и просил его дать мне несколь­ко уроков... С самодельным этюдником уезжал на природу и проводил долгие часы, пы­таясь окружающую красоту самостоятельно перенести на бумагу. После Ярославско­го художественного училища вернулся в родной город, в мастерской при Доме культу­ры рисовал плакаты, портреты, афиши, набивал руку.

В мастерской художника я изучаю его работы, написан­ные в мягких, нежных тонах. Темпера?

- Начинал я и долгое время писал темперой, но эта краска была более дефицитна. То, что вы видите, масло. Я сумел его так приспособить, что выгля­дит, как темпера.

В ваших работах: и в живописи, и в скульптуре — очень много женской натуры...

- Это так. Просто женская пластика даёт большие воз­можности для создания об­раза. У меня здесь нет конкрет­ных портретов: отталкиваясь от натуры, я рисую свои мысли. И потом, стоит ли удивлять­ся? Ведь меня окружают одни женщины: жена, дочери, внучки — большой простор для во­ображения.

Семья Сверчковых — это ма­ленькое творческое объедине­ние. Жена Александра препо­даёт в художественной школе, одна дочь закончила музыкаль­ный колледж, а сейчас альтист­ка, студентка Петрозаводской консерватории. Другая после университета увлеклась фото­графией и серьёзно занима­ется ею, с успехом участвует в престижных выставках.

Скрипка-женщина, «бандурилка»... что ещё?

В мастерской на стенах, на антресолях — удивительные, никогда не виданные музыкальные инструменты, многим из которых и названия-то нет. Вот скрипка, опять же в виде жен­ской фигурки, вот нечто сред­нее между старинными гуслями и виолончелью, вот цимбала, а может, бандура...

- Я её назвал «бандурилка». Создание музыкальных инст­рументов — это моё дополни­тельное увлечение. Мастерст­во художника — интуитивное действие. Так и здесь. Я сначала рисую свою задумку, потом на­чинаю творить. По ходу дела что-то уточняю, изучаю, меняю. Многому подспудно научился у отца, Сергея Александровича, который был настоящим народ­ным мастером. В свободное от работы время он любил зани­маться деревом, берестой, дуд­ки вырезал, которые прекрасно звучали. В нашей жизни ничто не проходит даром. Помнится, в Доме культуры, где я когда-то работал, существовала варвар­ская традиция уничтожать спи­санные музыкальные инстру­менты. В буквальном смысле: их надо было ломать своими рука­ми, а затем сжигать в печи. Всё во мне противилось этому, но что можно было поделать? Это было своего рода потрясение, неслучайно в дальнейшем я са­мостоятельно отремонтировал саксофон, привёл в порядок старую дедову скрипку. Теперь вот сам скрипки делаю. Мне было очень приятно, когда дочь на конкурсе играла на моей скрипке и выступила блестяще.

Остаётся добавить, что эксклю­зивные инструменты Александ­ра Сверчкова востребованы ар­хангельским музыкальным кол­лективом «Прекрасный город». Вместе ежегодно они прово­дят фестивали «Параллельные миры», которые представляют собой редкий симбиоз музыки, скульптуры и живописи. Созда­вался такой фестиваль почти десять лет назад с помощью друзей музыкантов: скрипа­ча Олега Клишева, пианистки Светланы Россихиной, руково­дителя хора Сергея Чубова.

Александру нравится са­мовыражаться в эксперименте концептуальном искусстве. В мастерской вижу не без улыб­ки созданный автопортрет под названием «Редкий экземпляр»: в стеклянной банке статуэтка мужчины. Художнику есть, что сказать миру, чем его удивить.

Автор - Светлана Семенова

Опубликовано в журнале "Настроение", август-сентябрь 2013.